Отношения малыша и медицины основываются на теоретической подготовке в семьи условиях. Самомраспространенный учебник на эту тематику - знаменитая книжка К.И. Чуковского "Врач Айболит". Выдающийсяврач - идеал врача в детском восприятии: дает шоколадки, потчует гоголем-моголем, периодически становитградусники. Сложные оперативные вмешательства, к примеру, пришивание ножек зайке, выглядят оченьбезобидно. Ничего нехорошего (ужасного и больного) врач собственным пациентам не делает, что вызывает в отношении Айболита повышенную глубокое чувство детского населения и патологическую зависть практических врачей-педиатров.

Действительная жизнь - реальные болезни и реальные клиники - вносят свои коррективы. Милая дивная теория уступает место практике. Основная масса контактов с медициной - боль, ужас, неудобства и иные большие ималенькие неприятности.

Вечный вопрос - кто виноват? Отчего ребенок и доктор с трудом находят взаимопонимание? Отчего сплошь иблизко дети испытывают испуг и антипатию по отношению к медицинским работникам? Отчего врач Айболитнеплохой, а наш доктор Мария Ивановна нехорошая?

Ответы на установленные вопросы имеют собственной основой полный несколько объективных и субъективныхпричин. Сначала поговорим о причинах объективных, о тех вещах, в отношении коих улучшить существующую ситуацию почти нельзя.

Итак, уже на этапе профилактики заболеваний (еще раз отмечу - не лечения, а лишь профилактики) системанадзора за ребенком предполагает взятие клинического анализа крови, осмотры участкового педиатра и врачей-знатоков, и профилактические прививки. Взять кровь безболезненно нельзя, прививки без уколов - мечта, ну разве что вакцина против полиомиелита приятное исключение. А осмотр отоларинголога, а ужастнаячерная комната в кабинете окулиста, а невропатолог с молотком в руках?

Что уж говорить о болезнях! И без такого нехорошо, а здесь еще бесконечные уколы, клизмы, заглядывания вуста, щупанья живота, горькие средства и все время близко со боязнью, близко с болью, близко с запретами и ограничениями суетятся люди в белоснежных халатах.

Субъективных обстоятельств существенно более. И беседа о них будет, само собой, более детальный, ведь естьвесьма реальные возможности влияния на существующее состояние вещей.

Ключ к пониманию: в неоднократно упомянутой нами системе "доктор-ребенок" есть важнейшее промежуточное звено - родители и лица, приближенные к последним (дедушки-бабули, дяди-тети, братья-сестры).

Безупречно бесспорно, что до взаимодействия с медициной исполняется внутрисемейная подготовка, а в последствии взаимодействия - снова-таки внутрисемейный "разбор полетов". Исходная концепция - довольнологична. Ну какому здравомыслящему родителю придет в голову заявить ребенку: "в данный момент мы сходим в поликлинику, где тебе сделают болезненно". Человеку достаточно главное быть, или, по крайней мере, казатьсянеплохим, если не в личных глазах, то уж скорее всего в глазах окружающих. Обозначенное сплошное закон, применительно к личным детям, повсеместно и неукоснительно выполняется. Нехорошим может оказаться кто угодно - гадкий дядя доктор, плохая тетя, которая уколола пальчик - однако никогда не могут быть нехорошимимама и папа.

Отсюда I-я трудность - прямое антитеза добра (мамы, папы) и зла (врачей и медсестер).

II-ая трудность в том, что, невзирая на все родительские попытки неплохими быть, быть неплохими не получается. Как минимум оттого, что лгать малыша продолжительно не удается. Посулили, что не болезненно и не жутко, а было и болезненно и жутко.

III-я трудность - трудность непосредственного взаимодействия врача и малыша. Персональный подход, нахождение общего языка, выявление и учет определенных особенностей личности - все это требует от врача "всего" 3-х вещей: желания, умения и времени. С первого взгляда очень парадоксальным смотрится тот факт, что при избытке желаний и умений, причина времени оказывается решающим. Однако это лишь с первоговзгляда. Попытайтесь изыскать артельный язык, когда за дверью кабинета очередь, или когда в перспективе 20 вызовов на дом. Человечный дед проф. всякий раз лучше "элементарно врача", и не элементарно лучше, а лучше втрое. Отчего? Да оттого, что по отношению к отдельно взятому ребенку у него: 1) более эксперимента; 2) более познаний и 3) более времени.

Банальная фраза "время - денежные средства" одинаково актуальна и в банковском деле и в здравоохранении. Сумма, коию зарабатывает доктор в единицу времени так смехотворна, что даже мысль о потребности напротяжении 20 мин. уговаривать Петю открыть уста также может показаться забавный.

Еще 1 трудность и снова связанная с материальным благополучием, как здравоохранения, так и народонаселения. Достаточно и достаточно многие неприятные и болезненные методы терапии могут быть совсем равносильно заменены приятными, безболезненными, однако важно более дорогими вариантами лечения. Болезненные уколы антибиотиков в 70-80 процента случаев оказываются не нужными. Те же препараты возможно назначать вовнутрь в виде сладких микстур. Однако цена таких препаратов (чащевсего, импортных) часто оказывается в 2-3 раза выше, чем лечение уколами. Садистские процедуры, вроде банок и горчичников, распространенные, между прочим, только на территории бывшего СССР, по логикеобязаны быть заменены разными физиопроцедурами, квалифицированным лечебным массажем. Мы уже не говорим о стоматологии - уникальной области медицины, в коей доброта или, наоборот, "страшность" врача напрямую зависят от кармана родителей пациента.

Специальный беседа - потребность уложить малыша в больницу. Вот уж где есть чего опасаться! То маму не пускают, то не разрешают есть обожаемые бананы, то кровь берут ежедневно. А уколы? Какое бы место не болело до лечения, однако ч/з 2-3 дня попа ноет во много раз сильнее. А фактор всему - все те же люди вбелоснежных халатах.

Где же выход? Есть ли он в целом? Как все-таки достичь такого, чтоб доктор и ребенок были добрымитоварищами? Позволим себе в этой связи малое лирическое отступление, которое касается не столько родителей, деток и врачей, сколько учредителей здравоохранения.

Доктор и для малыша, и для родителей малыша обязан быть собственным, близким человеком. С коим общаютсяне только лишь когда нехорошо, но еще и, как минимум периодически, в те дни, когда неплохо.